Наша команда выложила визитку на ФБ!

[Marita~]

20.07.2014 в 20:30

Пишет  fandom Prison Break 2014:

fandom Prison Break 2014: визитка

Ключи и журавлики от Майкла - всем участникам побега и им сочувствующим!

<a href="http://fk-2014.diary.ru/?tag=5104115"><img src="http://i.imgur.com/1pLPHWU.png"></a>

---

У нашей команды берут интервью!

[Marita~]

В комментах к посту на ФБ-интервью вы можете задавать свои вопросы.

28.06.2014 в 10:06

Пишет  ФБ-интервью:

Сбор вопросов: fandom Prison Break 2014

Пост набора команды.

---

[fandom Prison Break 2014]

08.05.2014 в 16:43

Пишет  fandom Prison Break 2014:

fandom Prison Break 2014: прием заявок

код баннера

 <a href="http://fk-2014.diary.ru/p197388152.htm" target=_blank>[IMG]http://i.imgur.com/a79vpGc.png[/IMG]</a>

Команда fandom Prison Break 2014 жаждет исполнить ваши заявки! Гет, слэш, фемслэш в каноне и вне канона, а также глубокоуважаемый джен - что не додали сценаристы в свое время, то додадим мы!
Ну что, погнали - то есть, побежали?

пост набора

---

Фандомная Битва-2014

[Marita~]

Уважаемые софэндомчане! Приглашаю всех вас на Фандомную Битву, которая идет, практически не прекращаясь, вот уже третий год, но ни разу в ней не участвовала команда сериала "Побег"!

Давайте же исправим эту вопиющую несправедливость! Будем писать, рисовать, делать видео и коллажи по нашему любимому сериалу на радость читателям летней Фандомной Битвы, среди которых, я уверена, тоже немало поклонников "Побега".

Для выкладки работ я создала сообщество www.diary.ru/member/?3225956

Все желающие креативить на благо родного фандома могут вступить, предварительно написав мне на у-мыл - и я открою доступ в сообщество (согласно правилам ФБ, оно закрыто под список).

Чем больше нас будет, тем лучше! Очень хотелось бы возродить к жизни наш фандом, хотя бы на время Фандомной Битвы - он этого определенно заслуживает.

---

Фанарт: Improvisation (G)

[Dahut]

Improvisation by ~DahutYs on deviantART

@темы: Art, Character: Alexander Mahone

---

Фанарт: Junkie (G)

[Dahut]

Junkie by ~DahutYs on deviantART

@темы: Art, Character: Alexander Mahone

---

[Dahut]

Источник: тумблер

@темы: Gif, Character: Alexander Mahone, Character: Paul Kellerman

---

Давненько я не приносил сюда гифсетов.

[Gared]

Очаровательнейший псих.

©

Великолепнейший мафиози.

©

@темы: Gif, Art, Character: John Abruzzi

---

[Dahut]

+3
взято с тумблера

@темы: Gif, Character: Alexander Mahone

---

Фанарт: The erogenous zone (G)

[Dahut]

The erogenous zone by ~DahutYs on deviantART
На эту песню я была просто обязана сделать коллаж с Алексом))

песня

Прослушать или скачать Чиж Co Эрогенная зона бесплатно на Простоплеер
+1 коллаж [A circumstance]

@темы: Art, Character: Alexander Mahone

---

Миллер наконец открылся ))

[vera-nic]

Российские гомофобные законы подтолкнули к выходу из шкафа актера Вентворта Миллера, известного своей ролью в сериале "Побег" и нескольких широкоформатных проектах. 41-летний актер отказался от участия в Международном Санкт-Петербургском кинофестивале и впервые открыто заявил о своей гомосексуальности.

"Благодарю вас за ваше любезное приглашение. Как человек, бывавший в России в прошлом, а также имеющий русские корни, я бы был счастлив сказать "да". Но как гей должен отказаться.

Я глубоко обеспокоен тем, как сегодня относятся к геям и лесбиянкам власти России. Ситуация неприемлема для меня, и я не могу с чистой совестью участвовать в празднике, проходящем в стране, где люди, такие, как я, постоянно лишены основного права жить и любить открыто.

Может быть, когда-нибудь ситуация улучшится и у меня появится возможность сделать другой выбор". gay.ru

@темы: Wentworth Miller

---

Фанарт: Alex Mahone (G)

[Dahut]

Сравнительно недавно открыла для себя этот чудесный сериал, но уже сделала по нему немного арта. Посему внесу свой вклад в данное сообщество Пока только с Алексом, как с наиболее интересным мне)

Sinner by ~DahutYs on deviantART
+4


Paranoid by ~DahutYs on deviantART
+1

@темы: Art, Character: Alexander Mahone

---

Мама!

[Tarosya]

- Название: Мама!
- Автор:  Tarosya
- Фандом: Побег
- Дисклаймер: FOX
- Категории: Angst, POV
- Персонажи: Линкольн Барроуз, Кристина Роза Скофилд, Майкл Скофилд, Вероника Донован, оригинальные персонажи, упоминание Альдо Барроуза
- Рейтинг: PG
- Сеттинг: Pre-Series; 4х17
- Статус: законченно
- От автора: Идея написать рассказ о детстве и юности Линкольна живет у меня уже давно. Но пока дальше набросков дело не пошло.
Однако меня настолько глубоко тронуло поведение Линка при встрече с матерью, что за несколько дней появился фик. Беззащитная растерянность Линка, будто вмиг рассыпалась в пыль закрывающая его душу броня, которую он создавал годами, заставила сжиматься от боли мое влюбленное в него сердце.

Любой ребенок готов любить
своих родителей всем сердцем,
несмотря ни на что.
И даже в том случае,
если родители этого не заслуживают.
Тони Парсонс

Любой ребенок готов любить
своих родителей всем сердцем,
несмотря ни на что.
И даже в том случае,
если родители этого не заслуживают.
Тони Парсонс

- Мама, а почему ушел папа?
- Просто кое-что изменилось, и папа перестал быть... – Мама тяжело вздыхает. – Папа перестал быть тем папой, которого ты знал всю жизнь…
- Папа меня разлюбил?
- Нет, милый! Папа тебя любит. И ты его любишь. И я его люблю. Но у папы проблемы, и он не сможет с нами жить, пока их не решит. – Мама берет со стола твою тарелку, и несет на кухню. Когда она раздражена, ее особенно злит твоя неряшливость. – Когда же ты научишься сам мыть за собой посуду?
- Ты это просто так говоришь! – Ты идешь за мамой на кухню, нарочно шаркая ногами. Ты знаешь, что ей это не нравится. – Папа меня больше не любит, а ты врешь!
- Линкольн! У папы алкогольная зависимость! Он не сможет с нами жить, пока не вылечится! – Отвернувшись, мама принялась мыть тарелку.
- Ты выгнала папу?
Детский плач из соседней комнаты, который стал слышен даже сквозь шум воды, помешал маме ответить.
- Майкл проснулся! – Наскоро обтерев руки о кухонное полотенце, мама побежала успокаивать твоего маленького брата.
Тебе не хочется ни гулять, ни играть ни во что. Ты просто сидишь на кровати в своей комнате. Папа точно больше тебя не любит, а у мамы теперь есть маленький Майкл. Слезы текут сами собой, и ты размазываешь их кулаками по щекам.
- Линкольн?
- Уходи!
- Милый, открой дверь. У меня поднос.
Ты нехотя слазишь с кровати, и открываешь дверь.
- Милый, я принесла молоко и печенье.
- Я не хочу!
- Линк, я так устала. Майкл только уснул. Можно я у тебя посижу? Попьем молока?
Ты отходишь в сторону, пропуская маму в комнату. Она ставит поднос на твой письменный стол. Ты молчишь, делая вид, что обида еще не прошла. Но на самом деле ты рад, что мама тут, с тобой. Ты любишь ее печенье, и молоко, и особенно, когда она рядом. После того, как ушел отец, ты стал бояться, что и мама тоже может уйти. Но сейчас, когда вы вместе пьете молоко, как когда-то в детстве (детством ты называешь то время, когда еще был папа), ты чувствуешь, что мама никогда никуда не уйдет.

- Мама!
Мама медленно приоткрывает глаза.
- Привет, милый! – Произносит она тихо. – Как дела? Как в школе?
- Хорошо! – Ты достаешь из кармана куртки глиняную фигурку, которую дал тебе Майкл. – Мама, тебе Майкл передал подарок. Он в детском саду слепил. Это бизон из индейских легенд. Майкл сказал, он будет тебя оберегать. Его зовут Билл.
Мама берет из твоих рук смешную фигурку, раскрашенную яркой краской. На пыльной стороне ладони гематома, след от инфузии. Билл совсем не похож на бизона, скорее гибрид коровы и верблюда. Но эта смешная фигурка заставила маму улыбнуться. Ты любишь, когда мама улыбается. В такие минуты тебе кажется, что она выздоравливает, и скоро совсем поправится.
- Что-то во рту пересохло. Дай мне попить, милый.
Ты уже научится управляться с больничной кроватью. Приподнимаешь изголовье, помогая маме поднять голову, и даешь воду через трубочку. Потом снова опускаешь кровать, поправляешь подушку. За то время, что ты находишься с мамой в палате, ты даешь ей пить бессчетное количество раз. От лекарств ее мучает жажда, и сохнет слизистая.
Ты приходишь к маме ежедневно. Всегда один. Ты боялся приводить маленького брата в больницу. Не хотел, чтобы он видел, как мама похудела, и какая она бледная. Но ты видел, как маленький Майкл очень скучает по маме. Капризничает, и просится к ней. Поделившись однажды своими сомнениями с Вероникой, ты услышал дельный совет. Темные круги под глазами скроет макияж. Купив все необходимое, Вероника сама привезла все в больницу, и даже помогла маме привести себя в порядок.
Но когда ты провожал Веронику из палаты к выходу, она расплакалась, и сказала, что больше никогда не придет в это страшное место. Почему страшное? Ведь здесь ухаживают за мамой. Врачи лечат ее. Они уж точно знают, как ей помочь. Добрые медсестры всегда находят минутку поговорить с тобой, и спросить как дела. Социальный работник мисс Лодж приносит талоны на питание в столовой для персонала. Каждый день сразу после школы ты едешь в больницу. Пока маме делают процедуры, ты обедаешь в столовой. А после обеда уносишь в кармане куртки пакетик соку, яблоко или апельсин для Майкла.
После того визита в больницу Майкл долго плакал. Его испугали приборы. Он постоянно твердил, что «у мамы болит ручка» из-за инфузии. Стал плохо спать, и звать маму по ночам. Больше брата в больницу ты не приводил.
- Мама, а где Билл? – Ты видишь, что на прикроватной тумбочке нет глиняной яркой фигурки.
- Я отдала Билла Мэгги, милый. Помнишь ее? – Ты с трудом вспоминаешь бледную девушку, лежавшую в той же палате, что и мама.
- Как же так, мама? Это ведь Майкл для тебя сделал. Это его подарок. – Тебе так хочется верить, что бизон из древних индейских легенд сможет вылечить маму, если не смогут врачи.
- Милый, Мэгги перевели в хоспис. Она умирает. Ей Билл нужнее. Ты не сердишься?
Ты берешь маму за руку. Ты можешь сидеть так часам, держа ее прохладную ладонь. Мама дремлет. Последнее время она помногу спит. Врачи говорят, это от обезболивающих лекарств. Но даже во сне мамино лицо искажается от боли. И ее боль отдается эхом в твоем сердце. Раньше ты и не знал, что бывает так больно. Ни когда расцарапал бок, и сбил локти, упав с дерева. Ни когда тебя избили мальчишки на несколько лет старше. Ни даже тогда, когда ушел папа…
- Мама… Мамочка… - Шепчешь ты. Поворачиваешь колесико на трубке инфузии, и лекарство впрыскивает быстрее. Этому тебя научила медсестра Кимберли. Мамино лицо снова становится спокойным, и она спит дальше.
Тебе хочется плакать. Но нельзя. Ты не хочешь, чтобы мама увидела твои слезы, когда проснется. А дома Майклу нужно говорить, что мама выздоравливает, и скоро вернется домой. Мама, ложась в больницу, сказала, что ты теперь глава семьи, и должен позаботиться о братике.
Через несколько дней, войдя в палату, ты видишь, что мама крутит в руках яркую смешную корову.
- Билл вернулся?
- Мне его принес отец Мэгги. Она умерла.
И в этот момент ты понимаешь, что смерть, которая забрала Мэгги, скоро придет и за мамой. И никакой Билл не поможет.

Ты смотришь на женщину, сидящую перед тобой. Элегантный светлый костюм. В детстве ты любил, когда мама нарядно одевалась. Тогда она казалась тебе особенно красивой.
У этой женщины напротив другая прическа. Макияж. Ты и не помнишь, когда мама последний раз его делала. Хотя нет… В тот день, когда ты приводил Майкла в больницу.
Морщинки вокруг глаз. Конечно. Ведь столько лет прошло. Сколько сейчас маме? 64? Ты давно уже не подсчитываешь ее возраст, вычисляя, сколько лет ей было бы сейчас.
А голос остался прежним. Тот же тихий спокойный голос. Добрый и родной. Только он мог тебя успокоить, когда ты начинал злиться и скандалить, выпуская на волю свое кипящее подростковое буйство.
Эта женщина – не та мама, которую ты помнишь. Она работает на Компанию. На тех, кто подставил тебя в деле об убийстве. На тех, кто пытался убить тебя и Майкла с момента побега из Фокс Ривер. Эта женщина называет себя матерью. А ведь для каждой матери самое главное – это ее семья. А эта женщина бросила тебя и брата двадцать три года назад, а сейчас даже не извинилась, утверждая, что от извинений нет толку.
Эта женщина, работающая на Компанию - ты так зол на нее. Бесконечно зол. За ужас похорон. За бесконечные приюты. За бремя ответственности за брата, которое оказалось слишком тяжелым для тебя. За твою бестолковую приблатненную юность. За твою несложившуюся распавшуюся семью. За неизменный страх любить, доверять, надеяться. За незаживающую рану вечной разлуки с близким человеком. За то чувство щемящей безысходной тоски, что навсегда поселилось у тебя в душе, оттого, что ты слишком рано понял, что есть в жизни вещи, которых никак не исправить.
Много лет назад, лежа без сна на жесткой кровати в приюте, ты мечтал о том, что однажды узнаешь, что смерть мамы это ошибка. Мечтал, что однажды она неожиданно приедет, и заберет тебя и Майкла в ваш дом.
Однажды ты перестал мечтать. А сейчас ты рад, что мама жива и вернулась. Ведь теплые воспоминания о ней, и том счастливом детстве, когда еще был папа, и вы были семьей, продолжают и теперь держать твою личность, не давая сломаться.
В детстве ты верил, что мама не даст ничего плохому с тобой случится, отведет беду. И сейчас ты чувствуешь, что только она может защитить тебя от охоты Кранца.
Если кто-нибудь скажет тебе сейчас, что через несколько часов мама отдаст приказ снайперу спустить курок, ты не удержишься, и ударишь обидчика, вложив в свой кулак всю боль, что накопилась за годы сиротского одиночества. «Просто немного веры» - сказал ты Майклу в тот страшный день похорон. Но для мамы у тебя есть вся вера, которая только существует в этом мире.

Апрель 2009

@темы: Character: Lincoln Burrows, Character: Michael Scofield, Character: Veronica Donovan, Fanfiction

---

[twnngs]

>

@темы: Gif, Character: Lincoln Burrows, Character: Michael Scofield

---

Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри. (с) Фрейд

[James *Beam me up,Scotty* Kirk]

Название: Волк, которого ты кормишь
Автор:  Mr. *Highly Illogical* Spock
Фандом: Prison Break
Персонажи: Александр Махоун, pre-series
Рейтинг: PG-13 (наркота и матершина, ахтунг)
Размер: 7 104 слов
Дисклеймер: Не мое.
Саммари: Интересно, сколько людей ходит вокруг нас с ужасными тайнами, запрятанными в их сердце? (с) Стивен Кинг

Чем безупречнее человек снаружи, тем больше демонов у него внутри. (с) Фрейд

Прослушать или скачать Sisters of Mercy I was wrong бесплатно на Простоплеер

читать

*********

Я просыпаюсь от нудного жужжания газонокосилки за окном. Уже светает. И мой ебанутый сосед Билл Паркер решил постричь свой газон с утра пораньше. Я нащупываю будильник. Так и есть - с безошибочной точностью мой сон был прерван за 10 минут до звонка будильника.
Бесценные 10 минут, которые я мог провести в сладком забытьи, потеряны навсегда. Я на секунду представляю, как быстро одеваюсь, наношу визит вежливости мистеру Паркеру и, не теряя вдохновения, знакомлю его почки со стальными носками моих армейских ботинок. Жалкий ублюдок корчится на полу, заплевывая слюной и кровью свой блестящий паркетный пол. Мечты. Но я взрослый, уважаемый человек, представитель закона, поэтому обязан держать себя в руках. Я обязан быть хитрее и изобретательнее. Я сползаю с кровати и иду в душ, обдумывая план мести. Пэм еще спит, поэтому я стараюсь собираться как можно тише.
Я провожу с утра перед зеркалом как минимум полчаса, пытаясь привести свои волосы в относительно приемлемое в обществе состояние. В детстве я был очаровательным голубоглазым ангелочком с копной золотых кудрей, которые вызывали истерическое умиление у престарелых соседок. Со временем соседки поумирали, а волосы потемнели, но не перестали бешено завиваться во все стороны. В армии было просто - все сослуживцы были одинаково кошмарно бриты наголо. Теперь мне приходится терпеть мучения, чтобы выглядеть чуть менее уродливо, чем я есть на самом деле.
Я как-то пошутил при своей протеже, Фелиции Лэнг, что для агента просто неприемлемо тратить время на прическу и собираться на работу дольше 15 минут. На следующий день она сбрила свои шикарные локоны. Мне даже на секунду стало стыдно. Почти.
Я пишу записку Пэм и кладу на нее маленькую шоколадку, купленную вчера ночью на заправке по пути домой. Пэм обожает сладкое, и я стараюсь радовать ее приятными мелочами. Как будто это может искупить то количество лжи и невнимания, которые я обрушиваю на нее ежедневно. «Люблю, целую, буду поздно».
Пэм видит только малую часть меня.
Половина - специальный агент Махоун: подтянутый, холеный агент ФБР, профессионал своего дела. Его уважают, немного побаиваются и немного ненавидят. По Бюро ходят слухи, что я считаю себя умнее других. Так и есть.
В оставшейся половине существует примерный семьянин Александр, боготворящий свою жену и чудесного сына. Соседи, подруги Пэм и теща считают его немного мягкотелым, но в целом приятным парнем.
Но еще есть Алекс - биполярный социопат, золотой медалист по убийству людей на коротких и средних дистанциях. Пэм не подозревает о его существовании, а я стараюсь держать его подальше от поверхности.
Медаль почета и «За выдающуюся службу» лежат под стеклом на каминной полке. Я получил их во время «Бури в пустыне». Тогда существовал только Алекс, и стрельба по муслимским поганцам приносила ему удовольствие. Я не мог даже представить, что через десяток лет у меня будет свой дом с камином.
Мне тошно смотреть на эти металлические кругляши и вспоминать то время - слишком много крови, слишком мало смысла. Пэм обожает показывать их гостям и подругам, поэтому они лежат на самом видном месте, ежедневно напоминая мне о паутине лжи, опутавшей мою семейную жизнь.
Тост с джемом, черный кофе без сахара. Время ехать на работу.
Я сажусь в машину и включаю радио.
Depeche Mode из колонок томно призывают наслаждаться тишиной.
У меня Buick Century. Я купил ее 3 года назад, в качестве подарка за повышение. Тогда мне дали собственный кабинет и разношерстую ораву подчиненных.
Иногда я скучаю по своему старенькому рыжему Plymouth Roadrunner . Он жрал бензин как танк, но был самым надежным другом. Сейчас он гниет в зарослях сорняков у отцовского дома. Может быть, местные алкаши уже растащили его на части. Как только мне исполнилось восемнадцать, я сбежал из местечкового филиала ада в армию. Тогда мне казалось, что казармы и марш-броски в полной выкладке гораздо приятнее гниения в субурбанистической клетке с отцом-алкоголиком.
Отец научил меня не бояться боли и презирать слабость. Армия научила снисходительно относиться к неприкосновенности человеческой жизни.
Оскар Шейлз сам себя не поймает, поэтому нужно ехать в офис.
Я подъезжаю к зданию Бюро в мрачном расположении духа. На своем месте на подземной парковке я обнаруживаю чужой драндулет. Какого черта?
Это не может быть Саллинз - при наличии у этого придурка мотива (он просто ненавидит меня), у него не отнять вкуса к хорошим авто. На моем же месте стоит довольно потрепанный Pontiac, явно купленный на первую приличную получку. На бампере красуется стикер “I want to believe”.
Паркуясь рядом, борюсь с желанием написать какую-нибудь гадость волшебным маркером на лобовом стекле. Ты взрослый человек, надо быть спокойнее - напоминаю я себе уже второй раз за утро. Внутри зудит легкая ярость. Пинаю мусорный бак, стоящий у лифта. Вроде отпустило.
Я поднимаюсь в свой офис, чтобы застать обрывок разговора – Лэнг что то объясняет незнакомому парню в очках.
-…И главное - успокойтесь. Он отличный агент и замечательный человек. Вы поладите…
- Кто, блядь, поставил свою тачку на мое парковочное место?! - ору я вместо приветствия.
- Доброе утро, сэр, – нестройно отвечают мне коллеги. Иногда я чувствую себя учителем в младшей школе.
Очкарик содрогается. Бинго. Кто еще мог наклеить на машину такой стикер? Только классический гик.
Лэнг чувствует приближающуюся бурю и пытается предотвратить ее всеми доступными способами. Она преграждает мне дорогу и протягивает пухлую папку.
- Сэр, пришли результаты баллистической экспертизы стрельбы в Огайо.
Она сует мне в руки папку. Ловкий ход, теперь я не могу отвесить очкарику подзатыльник. Я благодарно улыбаюсь ей. Хоть кто-то в этом офисе действительно работает.
Лэнг отступает в сторону и наконец-то представляет очкарика.
- Сэр, это младший агент Марк Уиллер, с сегодняшнего дня назначен под ваше командование.
Визуальный контакт. Самая важная часть техники запугивания. Парень держится молодцом - быстро оправившись от моего эффектного появления, он уже выпрямился и излучает дружелюбный профессионализм продавца пылесосов. Он протягивает мне вялую руку, которую я из вежливости пожимаю. Самое главное качество агента Бюро - Вежливость.
Мужчин легко классифицировать по энергичности рукопожатия. Вялые ладони только у геев и импотентов.
- Добро пожаловать, агент Скалли. А теперь берите ноги в руки и бегом на парковку - чтобы через десять минут вашей машины на моем месте не было.
Уиллер глотает слова благодарности, стремительно краснеет и быстрым шагом уходит в сторону лифтов. Его провожает пара приглушенных смешков от новоиспеченных коллег.
Самый страшный смертный грех - человеческая глупость. Именно она является триггером всех оставшихся грехов. У меня аллергия на глупость. Как только я засекаю ее, мое лицо покрывается красными пятнами, дыхание перехватывает - все признаки аллергической реакции.
Иду в свой кабинет, по дороге бегло просматривая содержимое папки.
Время поработать.
Аналитика занимает чертову гигантскую часть моего времени.
У этого сукиного сына Шейлза пожалуй самое пухлое досье в рейтинге «самые ебанутые ублюдки США. Часть 1, дополненная». Я знаю, как звали его собаку, какой сорт пива он предпочитает, какие органы ему нравится вырезать у жертв в первую очередь.
Вот уже год я со своей командой изучаю каждое убийство, совершенное в Штатах, пытаясь найти связь с побегом Шейлза. Сотни искалеченных тел – повешенные, застреленные, утопленники – ни одно не похоже на его почерк. Ублюдок как сквозь землю провалился.
Шейлз уже ускользал от меня. В начале года, когда он только сбежал из тюрьмы строгого режима штата Висконсин. Сукин сын двигался с крейсерской скоростью, пересекая границы штатов и оставляя за собой кровавый след.
Мы работали бок о бок с шерифом города Де-Мойн в Айове. Полиция здорово помогала в расследовании, но в какой-то момент офицеры решили, что справятся без помощи Бюро. Противоборство федералов и полиции воспето во многих фильмах, но в реальности все гораздо трагичнее.
При задержании один молодчик из местной полиции решил поиграть в ковбоя и полностью закрыл собой линию огня. В итоге получил пулю сам. Шейлз скрылся, пока остальные кудахтали вокруг тела. Я даже не успел выехать на место задержания.
После этого он залег на дно почти на год.
Информаторы мешали мне, направляя по ложному следу не из корыстных побуждений, а скорее из скудоумия.
Мне надоело ждать, пока Шейлз высунет нос из своей норы. Самое время его спровоцировать. Это рискованное предприятие - я знаю, что будут жертвы. Каждая искалеченная и убитая женщина на моей совести. Но сделать это необходимо, иначе маньяк так и останется похороненным в стопках бумажных отчетов высотой с вавилонскую башню.
Для агента Бюро достаточно легко организовать интервью в прямом эфире. Пара звонков, и я уже смотрю в равнодушный глазок телевизионной камеры.
Я бросаю кость скучающим репортерам, слабо заинтересованным в деле годичной давности.
- У нас появились новые улики, и мы планируем задержать преступника до конца этой недели, - бодро вру я, глядя прямиком в кадр.
Каждый психопат без памяти влюблен в самого себя. Он будет просматривать новости в предвкушении наслаждения от звуков своего собственного имени по ТВ. Мое высказывание разозлит его, он захочет доказать что неуязвим. Тогда я выйду на его след.
*********
По дороге домой я заезжаю в Старбакс и покупаю кусок вишневого пирога. Он прекрасно сойдет за домашний, пролежавший в холодильнике пару дней. Поразительно, что в Старбаксе даже самая свежая выпечка всегда выглядит лежалой.
Дома я быстро вытряхиваю его на тарелку.
Пришло время мести, мистер Паркер.
Соседа дома нет, зато есть его жена - почерневшая от бесконечных посещений солярия и высохшая от фанатичных попыток вести здоровый образ жизни. Она напоминает мумию, раскрашенную к торжественным похоронам. Это считается американским идеалом женской красоты.
Она открывает мне дверь, ослепляя белозубой керамической улыбкой.
- Ох, Алекс! Какая неожиданность! Я рада вас видеть!
Конечно рада, тупая ты стерва. Еще пару лет назад ты всеми силами пыталась разрушить мой идеальный брак, распространяя грязные слухи по ближайшим соседям.
Я скорее отрежу себе яйца, чем изменю жене. Пэм - единственная женщина, которую я смог полюбить. К остальным человеческим существам, населяющим эту планету, я теплых чувств не испытываю.
Надеваю на лицо любезную улыбку
- Мегги, добрый вечер! - я делаю паузу и останавливаю взгляд на ее плоской груди.
Мой голос выдает легкое смущение - очень полезный прием при разговоре с сексуально неудовлетворенной домохозяйкой средних лет.
- Моя жена испекла пирог, но его слишком много и я решил, что вам он тоже понравится...
Боже, неужели при таком годовом доходе она до сих пор не сообразила вставить себе силиконовые сиськи?
Мегги заглатывает наживку и сияет как рождественская лампочка.
- Ооо, это так милооо, Аааалекс, прошу, проходитеее, - томно тянет она и забирает из моих рук тарелку.
Я бросаю ненавидящий взгляд на газонокосилку, стоящую рядом с крыльцом и прохожу в дом.
Здесь все кричит о естественности, натуральных материалах и модном единении с природой.
Я сажусь на девственно белый диван и на секунду жалею, что ношу идеально чистую обувь.
Мегги садится напротив и ставит передо мной фарфоровую чашку с травяным чаем.
Пора переходить в наступление.
- Я заметил, вы купили новую газонокосилку, Мегги? Поздравляю!
Мегги расцветает. Для нее нет ничего приятнее, чем похвастать новым приобретением.
- Такая высокотехнологичная машина, наверное, потребляет много топлива? – участливо продолжаю я.
- Нет, что вы, муж сказал мне, что она очень экологична.
Мое лицо выражает смесь сочувствия и участия. Боюсь представить, как это выглядит со стороны. Я бы, наверное, испугался.
- Я боюсь, что его нагло обманули! - я начинаю заливать ей про недобросовестных продавцов и проценты загрязнения окружающей среды средней бензиновой газонокосилкой в год. Цифры абсолютно произвольные, но тупая курица слушает с открытым ртом.
Заканчиваю свой монолог историей о своей тетушке, воссоединившейся с природой и использующей вместо чудовищно грязных технических излишеств кроликов для стрижки газона.
- Эти маленькие пушистые существа умудряются содержать газон в идеальном состоянии, представляете? Это просто потрясающе, так экологично!
Ее тусклые серые глаза загораются тупым фанатизмом. Я зацепил ее за живое, уличив мужа во лжи и рассказав байку о несуществующей тетке. Теперь она не только выкинет исчадие технического прогресса, но и как минимум неделю будет мотать нервы Билла упреками.
Теперь главное совершить тактическое отступление, пока она не решила преподнести себя на десерт после чая.
Делаю вид, что получил очень важное (тм) сообщение на мобильный телефон.
Поспешно прощаюсь. Мегги в порыве благодарности умудряется зацепить губами мою щеку. Содрогаюсь от омерзения. Она трактует это движение как скрытую страсть и понимающе лыбится мне вслед.
Видимо она тайно посещает кунг-фу тренировки - меня не так просто застать врасплох, но, судя по всему, у нее черный пояс по сексуальным домогательствам.
В приподнятом настроении направляюсь к дому, боковым зрением наблюдая как она, постанывая от натуги, тащит новенькую газонокосилку в направлении мусорных контейнеров. 1:1 - мы в расчете.
*********
Дома меня ждет горячий ужин и любимая семья.
Идеальный вечер. Я, наконец, могу расслабиться и забыть о работе.
В 20 лет ты платишь за любовь наличными. К 40 ты женишься и платишь за любовь своим сердцем, свободным временем и наличными.
В моей жизни есть только работа и семья. У меня нет времени на хобби. Я не собираю марки, не пью пиво с приятелями по выходным и не смотрю футбол. Я даже наркотики принимаю по долгу службы. Спиды, чтобы функционировать еще более успешно, мидазолам от бессонницы, вызванной спидами, гаш – чтобы сгладить депрессию, вызванную мидазоламом.
Если я доживу до пенсии, то обязательно уеду в глушь, куплю разбитую в хлам Buick Riviera и буду долго, со вкусом, приводить к первоначальному лоску.
Пэм рассказывает мне, как прошел ее день. Приходил садовник, установил наконец-то поилку для птиц посреди лужайки на заднем дворе. Кэмерон был в восторге и тут же запустил туда бумажный кораблик.
Я наслаждаюсь звуками ее голоса. У меня потрясающая жена. Прошло уже 11 лет, а я до сих пор не могу поверить, что она согласилась выйти за меня. Я никогда не был популярен у женщин и отвечал им взаимностью, пока не встретил ее.
Ужин проходит спокойно. Впервые за день я расслаблен. Мысли медленно ворочаются в голове. Пожалуй, это один из редких действительно счастливых моментов в моей жизни.
Перед сном я читаю сыну вслух. Мне редко удается побыть с ним – я ухожу слишком рано и прихожу слишком поздно, только для того чтобы увидеть, как он сладко спит.
Я поднимаюсь в спальню. Пэм уже расстелила постель и теперь читает глянцевый журнал. Ее кожа выглядит золотисто-медовой в свете ночника.
Я ложусь рядом с ней на кровать и нежно прикасаюсь губами к ее плечу.
Настроившись приятно провести ночь, я с разбегу влетаю в каменную стену женского бессердечия под названием «дорогой, давай не сегодня».
«Ты хоть знаешь, глупая женщина, что 80% преступлений в нашей стране совершается из-за сексуальной фрустрации», - хочу заорать ей, но выходит только «конечно, милая, спокойной ночи».
Я вылезаю из кровати, стискиваю зубы и иду в душ решать свои физиологические проблемы вручную.
*********
Сегодня первое июня, и на улице адское пекло.
Я задыхаюсь в своем черном костюме. К счастью, в офисе есть кондиционер.
От палящего июньского солнца у меня снова появляются веснушки. Кто серьезно воспримет агента ФБР с веснушками? Мысленно благодарю вселенную за солнечные очки.
Сегодня у меня запланировано совещание, о чем мне сообщает Лэнг, протягивая стакан кофе.
Я беру со стола блокнот с обложкой из черной кожи и выдвигаюсь на экзекуцию.
На совещания обязательно надо брать блокнот и ручку. С их помощью можно избежать необходимости высказывать свое мнение, притворившись, что скрупулёзно записываешь тезисы выступающего оратора. Или просто весело провести время, рисуя разнообразные загогулины. Так или иначе, человек с блокнотом выглядит гораздо солиднее человека без него.
Сама концепция совещания - обмен мнениями между одинаково уважаемыми профессионалами. То, что происходит сейчас, можно назвать только «монолог». Аманда Райс, заместитель руководителя отдела информационных источников, выступает первая. Это атлетически сложенная тетка, с плечами, как у студента Кембриджа, фанатеющего от гребли. Пиджак на ней не сходится, из-под него маячит полупрозрачная шелковая блузка, прикрывающая веселенький розовый лифчик. Он, как путеводный огонек, помогает не сойти с ума, пока я пытаюсь продраться сквозь дебри ее отчета о раскрываемости преступлений за последний квартал.
В конференц-зале холодно, и ее шея покрылась мелкими мурашками. Аманда все говорит и говорит, периодически поглядывая на своего шефа. Она уже второй год пытается залезть ему в штаны, но все ее усилия безуспешны. Еще бы. Мой гейдар просто зашкаливает при одном взгляде на ее начальника. К всеобщему облегчению я не люблю сплетни, хотя замечаю слишком много из того, что люди мечтают скрыть.
Агент Лоусон, чернокожий парень из IT отдела вяло ковыряет внутреннюю часть столешницы. Он уже прилепил туда жвачку в первые 5 минут совещания и теперь, видимо, пытается вернуть ее обратно.
Райс переходит к теме процентного соотношения совершаемых федеральных преступлений в зависимости от расы преступника.
Лоусон отвлекается от стола и начинает жадно ловить каждое ее слово. Он ждет хотя бы секундной паузы в ее докладе, чтобы возмутиться расовой дискриминацией, но голос агента Райс не прерывается ни на секунду. Я даже начинаю сомневаться, дышит ли она вообще.
Забавно наблюдать, как мой чернокожий коллега пучит глаза от напряжения. Кажется, в нем сконцентрировалась вся скорбь угнетенного афро-американского населения. Поразительно, как желание качать права и скандалить растет в зависимости от оттенка кожи.
Райс заканчивает доклад и вступает в перепалку с Лоусоном. А парень любит опасность.
Нам раздают папки с распечатками нового свода правил для ведения бумажной работы.
Папки сделаны из плотного дорогого картона. Ежегодно тысячи долларов уходят на подобные презентабельные мелочи. Поднимается гул. Все дружно критикуют новую систему до тех пор, пока не замечают подпись главы чикагского отдела HR в строке "автор".
С десяток взрослых серьезных людей в строгих костюмах официально бездельничают вот уже третий час.
Мой зад окончательно онемел. Стулья в таких залах созданы вызывать как можно больше дискомфорта. Как будто сами совещания – недостаточная пытка сами по себе.
Жарко обсуждается проблема субординации, процентное соотношение раскрываемости преступлений к их совершению и прочая бесполезная чушь, плавно перетекающая в обмен политическими сплетнями.
Я сижу и протоколирую весь этот бред, пока не кончаются чистые листы блокнота. С его обратной стороны - многочисленные почеркушки, парочка страстно, но схематично обнимающихся обнаженных красоток (правда, было очень скучно) и записка "купи домой молока", датированная прошлой неделей. Любой психоналитик из отдела внутренних расследований душу бы продал за этот блокнот.
Я понимаю, что свихнусь, если не выйду отсюда сейчас же.
Мой сосед справа - Фрэнк Пайпер - полноватый мужик средних лет, увлеченно хлюпает носом. Меня бесят издаваемые им звуки. Молча протягиваю ему салфетку. Кое-кто закинулся коксом прямо перед совещанием - непоправимая оплошность. Он смотрит на меня полными искренней благодарности глазами. Тупой ублюдок.
Когда совещание, наконец, заканчивается, я чувствую себя разбитым. Пора принимать решительные меры.
Когда я поймаю Шейлза, моя жизнь станет лучше.
Может быть, даже поеду в отпуск, к океану, чтобы в первую же пару часов обгореть до волдырей, круглые сутки носить ужасные цветастые шорты и забыть, наконец, про маньяков и наркотики. Здоровый 10-часовой сон, еда по расписанию, смертная скука. Все, что мне сейчас необходимо.
************
Я выхожу из офиса. Меня ждет шоппинг.
Моя цель находится в тихом пригороде Чикаго.
Белые заборчики, ухоженные лужайки, стайки приветливых старых сплетниц.
Идеальное место, чтобы растить своих детей.
Здесь живет мой поставщик рабочего топлива, проще говоря - барыга. Он достался мне по наследству от приятеля из DEA Мы познакомились в Квантико . За 21 неделю обучения мы неплохо сдружились на почве совместного интереса к разнообразным веществам.
Пол носил очки-аквариумы и был слеп как крот. Тем не менее, он умудрился убедить аттестационную комиссию, что ношение очков выражает его социальные убеждения, поддерживая, таким образом, всех подростков-ботанов земного шара, подвергающихся насилию в школе. Либеральной Америке нужны такие фрики, чтобы доказывать миру свою безграничную политкорректность и любовь к сирым и убогим. Комиссия была в восторге от этого бреда, сочиненного Полом под щедрой дозой риталина.
Со Стиви он познакомился во время рейда DEA на какой-то жутко дорогой ночной клуб.
Они брали парочку крупных наркодельцов и заодно прихватили Стиви. Кто знает, что может тебе пригодится в будущем.
Стиви был богатым сукиным сыном и занимался наркотой из-за любви к искусству.
На этой волне они и скорешились. Пол отмазал его от пяти лет строгого режима, Стиви, в свою очередь, подвизался доставать Полу товар. Пожизненное гарантированное социальное обеспечение лучшей дурью в Чикаго.
Я, на правах приятеля, получил золотую карту постоянного клиента и щедрые скидки.
Я жму на дверной звонок где-то минуту. Наконец, за дверью что-то шуршит и недовольный голос Стиви тянет:
- Да иду я уже, блядь…
Дверь открывается, и моему взгляду предстает хозяин дома во всем своем расхристанном великолепии. Я явно поднял его с кровати - уже час дня, а этот мудак еще спит!
Блондинисто-желтые волосы торчат во все стороны, безразмерная майка с невнятным принтом измята – кажется, вечеринка вчера удалась.
Он недовольно трет небрежную щетину и вперивает в меня свои убитые наркотой глазенки.
Я ухмыляюсь.
Он явно не ожидал меня увидеть. Бедный ублюдок весь подбирается, на лице возникает радушная лыба. Он приглашает меня пройти в дом.
- Рад вас видеть, агент Махоун. Какими судьбами? – вопрошает это недоразумение.
Я вздыхаю, пытаясь собрать крупицы самообладания, разбитые в хлам недотрахом и нудным совещанием.
- Как обычно, Стиви. Как обычно, – цежу я, стараясь не нервничать.
Намек понят и Стиви с крейсерской скоростью устремляется наверх по лестнице. Я стою в холле, пока он, приглушенно матерясь, роняет тяжелые предметы наверху.
Я уже успеваю заскучать, рассматривая пошловатые репродукции голландских мастеров на стенах холла, когда Стиви появляется со свертком в руках.
Его немного пошатывает.
- Вечеринка удалась? – я пытаюсь завязать вежливую беседу.
Стиви что-то невнятно мычит и потягивает мне баночку с таблетками.
- И вот, еще… подарок, – нагло подмигивает и вкладывает мне в ладонь прозрачный пакетик с голубыми кристаллами внутри .
- Это что, мет? - Глазам своим не верю. Этот мудак решил всучить мне кристаллический мет. - Я что, похож на бездельника, у которого есть время курить мет? – я потихоньку закипаю. Стиви видит это и идет на попятную.
- Ты только посмотри, чистейший продукт, прямо из Мексиканской лабы!
Как же, из Мексики. Наверняка сварен каким-нибудь нарколыгой в самопальной передвижной лаборатории.
- А цвет! Прямо как твои глаза, - этот мудак оглядывает меня и опять подмигивает.
Наркотики настолько убили его мозг, что чувство самосохранения отключилось.
Этот придурок пытается меня клеить. Господи. Поверить не могу.
Несильно пинаю его под колено, и, когда он падает на пол, прописываю ему ногой в живот, для профилактики. Бросаю заранее подготовленную пачку банкнот на пол и ухожу.
- Приходите еще…- хрипит Стиви мне вслед.
Пожалуй, придется повременить до следующего визита. Я достаточно толерантный человек. Геи, негры и умалишенные меня не волнуют до тех пор, пока не покушаются на мое личное пространство. Все мы не без греха, в моей армейской юности тоже были некоторые эпизоды, о которых я предпочитаю не вспоминать.
Брезгливо отряхиваюсь и сажусь в машину.
Перекладываю пакетик с синим льдом во внутренний карман пиджака. Я не планирую его использовать, но выкидывать почему-то жаль.
Достаю баночку с голубыми таблетками и аккуратно перекладываю их по одной в специально заготовленную для этого ручку. Туда умещается около пяти штук – остальное, надеюсь, мне не понадобится.
Этому трюку меня научил Пол. Он прятал в «паркер» все виды таблеток. Говорил, что сам факт подобного употребления наркотиков практически на виду у всего Бюро вставляет похлеще экстази.
Звонок из офиса вырывает меня из тяжелых размышлений.
Вчера на западе штата совершено убийство. Жертве 39 лет, не замужем, без определенного места работы. Белая шваль, классический вариант, прямиком из справочника «наиболее частые жертвы маньяков в средней полосе США». Мне жаль эту бедную шлюху.
Все улики указывают на Шейлза. Но необходимо убедиться.
Я чувствую иррациональную вину за каждое совершенное им преступление. Закон сохранения совести. У Шейлза ее нет. У меня ее слишком много – хватит на двоих.
Я останавливаюсь и беру кофе для агента Лэнг. Бедная девочка сидела в офисе всю ночь – ей необходимо взбодриться.
Мне кофе противопоказан, если конечно я не хочу получить сердечный приступ. Я хорошо ознакомлен с техникой безопасности при приеме наркотиков. Я не планирую доживать до глубокой старости. Моя программа-максимум - дожить до поступления сына в колледж. Потом можно будет тихо уйти, сгореть на работе, оставив семье приличную страховку, пока масса моих собственных грехов не раздавила семейную идиллию. Когда я наконец умру, надеюсь, мне найдется местечко в адской бухгалтерии.
Никакого кофе, никаких энергетиков - маленькие голубые таблетки заменят мне кофеин на пару дней. Чем меньше я сплю, тем быстрее я засажу этого больного ублюдка за решетку.
Arbeit Macht Frei – труд освобождает. В случае Шейлза же – мой труд приведет его прямо на электрический стул. В идеальной вселенной Алекса Махоуна так и будет. В реальности, ублюдочного маньяка, скорее всего, посадят на пожизненный пансион за счет налогоплательщиков.
*********
Почти каждый третий агент Бюро принимает наркотики. При таком бешеном темпе работы невозможно полагаться только на собственный запас сил. Нужна помощь извне. Галлоны кофе не помогут, если ты сидишь в засаде по 12 часов.
Кокаин, разнообразные стимуляторы – все идет в ход. Я с легким презрением отношусь к фанатам кокса. С ним слишком много возни и лишней грязи. Быстрое привыкание, высокая стоимость и убитая слизистая не прибавляют очков в его пользу.
Когда ловишь преступников - сам начинаешь думать как преступник. Наркотики - верхушка здоровенного айсберга.
Маленький шажок на другую сторону закона для каждого отдельного его хранителя. В моем случае это огромный шаг, который я совершил очень давно.
Я заезжаю в офис, чтобы отдать Лэнг ее кофе.
На вскрытие я беру с собой Уиллера. Парнишке нужно учиться, плюс я все еще чувствую легкое раздражение в связи с парковочной эпопеей. Визит в морг никогда не бывает приятным.
Убийство было совершено в Рокфорде, до которого добираемся за полтора часа. К моему удовольствию, Уиллер всю дорогу молчит и не трогает радио. Но хватает его ровно до места назначения.
Пока мы идем по зеленым кафельным коридорам морга, Уиллер пытается завязать непринужденную беседу.
- Этот Шейлз – скользкий ублюдок, а, сэр? Уже год он водит вас вокруг пальца. Наверное, очень сложное для вас дело?
У меня начинает дергаться глаз. Пытаюсь запихнуть подальше глухое раздражение. Я профессионал и обязан обучать этого придурка, хотя в данный момент хочется размазать его куриные мозги по грязно-зеленой кафельной стене.
К его счастью мы уже пришли, и я избавлен от необходимости отвечать.
Я открываю дверь, и в нос бьет омерзительный синтетический запах смерти. Нужно много времени, чтобы привыкнуть к нему. В Квантико присутствие на вскрытиях входило в обязательную программу курса молодого бойца. Многие агенты предпочитают забыть этот необходимый опыт.
На стальном столе для аутопсии уже лежит труп жертвы.
Патологоанатом, проводящий вскрытие сегодня – молодая приятная блондинка. Уиллер приосанивается при виде ее пышных форм, прикрытых униформой. Я слишком увлечен рассматриванием жертвы, чтобы концентрировать внимание на таких мелочах.
Эта женщина при жизни явно не отличалась красотой, но смерть еще больше изуродовала ее зеленоватое, покрытое ранними морщинами лицо. На шее и щеках заметны бурые гематомы - она явно не сдалась без боя. На запястьях следы от веревки – одна из визитных карточек Шейлза. Он предпочитает работать по старинке, никаких наручников или скотча.
Живот жертвы исполосован крупным охотничьим ножом. Половые органы вырезаны полностью.
Шейлз всегда выбирает женщин средних лет, полноватого телосложения. Видимо они напоминают ему собственную мать. Эдипов комплекс во всей своей омерзительной красе.
Закончив наружный осмотр, патологоанатом ловко рассекает грудь покойной, обнажая сломанные ребра. Уиллер закончил строить глазки доктору и теперь позорно блюет в углу прозекторской.
Я благодарю доктора и выхожу, не дожидаясь своего протеже. Все, что необходимо, я увидел.
Шейлз, наконец, сделал ошибку. Он где-то рядом.
*****************
Сегодня ясное субботнее утро, и мы всей семьей едем к родителям Пэм. У них годовщина свадьбы, и в доме собирается вся многочисленная колумбийская родня.
Я люблю свою жену, но ее семья вызывает у меня приступы паники.
Жениться надо на сироте – гласит народная мудрость. В данной ситуации сиротой оказался муж.
Мать Пэм меня жалеет. Для нее я что-то вроде бездомного щенка из соседнего двора. Всем его жаль, иногда его подкармливают, но в целом держатся подальше.
Отец Пэм меня презирает. За 11 лет брака я ни разу не повысил голос на жену. Он считает подобное поведение возмутительным. На нашей свадьбе родители Пэм так орали друг на друга, что их пришлось растаскивать по разным комнатам.
Я мысленно поздравляю себя с победой: если эти люди не догадываются о моей сущности, мой брак в полной безопасности.
Кэмерон весело щебечет, наматывая круги по гостиной, пока Пэм собирает вещи, а я пытаюсь перестать психовать. Вдох-выдох.
Мы выезжаем на час позже. Я нервно стучу пальцами по рулю потрепанного внедорожника.
Это машина моей жены. Она получила права совсем недавно, поэтому мы решили купить подержанный Chevrolet. Пока она помяла только задний бампер при попытке заехать в гараж.
Кэмерон оживленно пересказывает мультик, который смотрел вчера.
Я киваю и вставляю многозначительные междометия, когда он переводит дыхание, чтобы продолжить бомбардировать мои уши потоком абсурдных приключений трусливой собаки .
Звонкий голосок сына, легкая, позитивная музыка, льющаяся из колонок, и солнечная улыбка Пэм отвлекают от черных мыслей. Я даже начинаю подпевать радио.
На светофоре меня подрезает здоровенный пикап. Я судорожно давлю на тормоз.
С заднего сидения на меня смотрят любопытные глаза.
- Папа, мы уже приехали? – детский голосок вырывает меня из ступора. Вместе с адреналином к горлу подкатывает слепая ярость. Пэм в шоке - она молчит.
Вдох-выдох. Специальная дыхательная техника для контроля гнева – я видел передачу по телевизору.
Из пикапа вылезает здоровенный бугай и направляется к нам. Классика. Сейчас он будет орать, брызгая слюной и посыпая меня проклятиями и угрозами.
Для него ситуация выглядит очень выгодно. Потрепанный семейный внедорожник, за рулем мужик средних лет со смертельно усталыми глазами, на заднем сидении ребенок. Пара угроз, несколько вялых тычков под ребра, и глава семьи готов раскошелиться на кругленькую сумму, лишь бы бугай отстал и не позорил его перед женой.
Дышать, главное - спокойно дышать. Похлопываю Пэм по руке и вылезаю из машины. Этот жест, по моему мнению, должен нести в себе поддержку и спокойствие, с примесью легкой нежности. В реальности получается неуклюже и резко. Она хочет мне что-то сказать, но я уже закрыл дверь.
Я не должен калечить этого человека. Вокруг собралась небольшая толпа зевак, жаждущих зрелища победы рабочего над средним классом. Машины сзади истошно сигналят. Это бесит.
Водитель пикапа подходит ко мне вплотную и, как по сценарию, начинает орать.
- Твою мать, мудак, не видишь куда прешь?! Ты мне машину поцарапал….
Телевидение врет. Никакая дыхательная техника не способна спасти идиота на дороге.
Аккуратно заламываю ему руку. Пэм вышла из машины, но она не может видеть, что происходит -храни боже Америку и ее монстров автопрома - пикап настолько большой, что закрывает ее поле зрения.
Скандальный мужик чуть ниже меня ростом, но в пару рез шире. Наклоняюсь к нему поближе и надавливаю на пальцы.
- Если ты сейчас издашь хоть один звук, я сломаю тебе руку, а потом буду бить так долго, сколько тебе потребуется, чтобы выплевать легкие на асфальт.
Он смотрит на меня глазами оленя, попавшего в свет фар. Меткая метафора.
Мужик кивает: ему больно, и он в шоке от того, что жертва перешла в нападение. Я ломаю ему пальцы. Кости бойко хрустят, но он не издает ни звука. Хороший мальчик. Волна теплого удовлетворения проходит по телу.
- Вон отсюда, - командую ему я и отпускаю. Надо быть спокойнее.
Он ковыляет к машине и бодро стартует в горизонт.
Я примерный семьянин. Но нервы ни к черту. Если бы я ехал один, он бы не отделался сломанными пальцами.
Я возвращаюсь в машину.
Пэм взволнована и сразу же начинает допрос:
- Что он хотел? Машина не пострадала?
Я сжимаю покрепче руль, чтобы она не заметила, как дрожат мои пальцы.
- Он просто хотел спросить дорогу.
Кажется, она обиделась. Оставшуюся дорогу мы едем молча.
Дом родителей Пэм - разросшееся вширь строение, впитавшее в себя все стили и жизненные перипетии владельцев.
Он полностью отражает характер семьи, живущей в нем. Эмоциональный, взбалмошный и очень шумный.
Кэм выпрыгивает из машины и с восторгом несется по гравиевой дорожке. Он обожает бабушку. Каждый приезд сопровождается горой подарков, разнообразных лакомств и видеоиграми.
Где-то внутри дома раздаются приветственные крики, заходится в визгливом лае собака.
Мне нужно потерпеть всего пару часов, после чего я оставлю жену и сына на выходные в этом аду, а сам вернусь к истерзанным трупам и свихнувшимся маньякам.
Из дома выплывает теща, и я сосредотачиваю все силы на банальном выживании. Эта полная во всех смыслах женщина не смыслит своей жизни без тактильного контакта. Если что-то или кого-то можно обнять - она делает это, и делает безжалостно и молниеносно.
Я внутренне содрогаюсь и выдавливаю любезную улыбку, пока ко мне припадает 220 фунтов колумбийского радушия.
Через долгие 30 секунд, кажущиеся мне вечностью, она переключается на Пэм, а мне остается выгнать из легких приторно-цветочный запах тещиных духов. Затем следует получасовой ритуал приветствия, включающий в себя всех родственников, находящихся в доме. Тесть кивает мне издалека. Он до сих пор не одобряет брака своей любимой дочери. Умный человек.
Сестра Пэм приехала вместе с детьми, и теперь орава из 3-х гиперактивных мальчишек бегает по лужайке с истошными криками.
Где то в висках начинает пульсировать алый огонек мигрени. Вдох-выдох.
Я абсолютно спокоен. Меня не бесит собачий лай, детские вопли, звон посуды и зычная матершина откуда-то из недр дома.
Я потягиваю ледяной лимонад, приготовленный сестрой Пэм. От алкоголя я отказываюсь сразу, чем вызываю еще большее неодобрение главы семьи.
Если ты не употребляешь алкоголь, то ты где-то в основании пищевой пирамиды имени Антонио.
- Настоящий мужик обязательно должен выпить за здоровье стариков! - увещевает он меня.
- Нет, спасибо, алкоголь плохо сочетается с наркотиками, которые я принимаю, - я быстро отчаливаю на поиски жены, пока тесть переваривает услышанное. Я успеваю войти в дом, когда до меня доносятся задорные проклятия в мой адрес. Он ненавидит шутки на тему колумбийской наркомафии. Стереотипы, что поделать. Мой секрет в том, что любая полуправда, ненароком вылетевшая из моего рта, воспринимается как ядовитый сарказм. Можно раскрывать сколько угодно секретов, все равно никто не поверит.
Например:
- О боже, эти арабы совсем обнаглели! Проще их всех перестрелять, чем посадить в тюрьму за терроризм.
- Абсолютно с вами согласен, сам всегда так делал. Умирают они презабавнейше.
Я не выношу алкоголь. Даже маленькая стопка спиртного вызывает у меня полную потерю контроля. Это обычно влечет за собой неприятные последствия.
После окончания колледжа я как-то пошел с однокурсниками в паб, отпраздновать успешную сдачу финальных экзаменов. Точно не помню, что именно произошло, но в себя я пришел только на следующее утро, с разбитыми в хлам костяшками. Кажется, я проломил какому-то парню череп в тот вечер.
Повторения опыта я не хочу, такие приключения хороши только в старшем школьном возрасте.
Контроль - самое важное в моей жизни. Потеряв контроль, я потеряю все, что так долго строил - семью, любимую работу и самоуважение.
За семейным праздничным столом идет обсуждение последних новостей. Естественно, моя работа и тут догоняет меня. Тесть разглагольствует о бездействии правоохранительных органов и бедных шлюхах, подставленных под удар. Он знает, что я веду дело Шейлза и пытается меня уязвить, не переходя на личности. Я устал от упреков и потихоньку начинаю закипать.
Звонок от Уиллера я принимаю как благословение свыше.
Шейлз объявился в Иллинойсе. Он играет со мной.
Новая жертва - официантка в придорожном кафе. Нам повезло, и в этот раз у нас есть свидетель.
Шейлз угнал автомобиль, принадлежавший жертве. При должном везении мы можем поймать его сегодня.
*********
Я не спал уже двое суток.
Шейлз бросил машину у городка Рок Фоллз - всего 116 миль до Чикаго.
Свидетель преступления, молодой парнишка, подтвердил личность Шейлза, увидев фотографию.
Его наглость растет пропорционально времени проведенном на свободе.
Я отправляю Лэнг и Уиллера на осмотр машины.
Звоню шерифу Рок Фоллз и запрашиваю список угнанных машин за последние сутки.
Шейлза должна подвести его страсть к театральности.
Психованный ублюдок без ума от двигателя Hemi, поэтому в 90% случаев угоняет машины именно с ним. Представляю, как он долго и со вкусом ходит по парковкам, выглядывая машины с заветным шильдиком на боку. Мы потратили неделю, анализируя угоны автомобилей по всей стране, прежде чем догадались об этом пунктике.
В Рок Фоллз за ночь был угнан только пикап Dodge Ram как раз с таким двигателем.
Моя команда прорабатывает возможный маршрут с учетом количества топлива, которое ему нужно, чтобы проехать 60 миль без остановок.
По словам хозяина машины, бак был почти пуст, а значит, ему придется остановиться на заправке.
Я отмечаю на карте все заправочные станции в этом радиусе.
Что сделал бы я, окажись на его месте? Почти год успешной игры в прятки с полицией и ФБР.
Через некоторое время азарт начнет ослабевать и захочется ощущений поострее - подразнить охотника, подобраться к нему поближе. Ублюдок направляется прямиком в Чикаго.
Я это чувствую.
Через полчаса мои агенты получают звонок от дорожного патруля, видевшего похожий автомобиль. Он направляется на восток по шоссе 30.
Я спешно запихиваю в рот голубую таблетку и выхожу из офиса. Лэнг все еще в Рок Фоллз, поэтому я еду один. Дорога каждая секунда.
Я не могу позволить ему добраться до Чикаго. В моей голове поочередно звучат слова Уиллера и моего тестя. Неужели я слабее?
Я паркую машину рядом с заправкой, на которой, по моим расчетам он должен остановиться. Чутье меня не подводит, и через некоторое время на горизонте появляется рычащий черный монстр родного автопрома. Шейлз достаточно аккуратен, чтобы не превышать скорость. Он заезжает к колонкам, и я впервые вижу человека, которому посвятил год своей жизни. Я ненавижу его. Где-то под сердцем раскаленными иголками пульсирует предвкушение. Я арестую его сегодня.Самостоятельно.
Проверяю свой табельный Глок и выхожу из машины. Он даже не подозревает о моем приближении. Уже стемнело и на заправке мы одни.
Неоновые отблески пляшут на полированной поверхности моей пушки, приставленной к затылку этого ублюдка.
Его глаза полны искренней детской обиды, когда я защелкиваю наручники на его мясистых запястьях. Вот так просто. Меня немного трясет, и он видит это. Сукин сын ухмыляется мне. Он крепко сложен и явно верит в свое преимущество.
- Ты можешь арестовать меня, парень. Но я все равно убегу.
Я сжимаю покрепче челюсть. Держи себя в руках. После нескольких бессонных ночей и большой дозы спидов мое тело плохо слушается прямых команд разума.
- Я видел тебя по телеку. Ты ведь тот ФБРовец, который уже год пытается меня поймать, да?
Я молча подталкиваю его к машине.
Мы почти доходим до моего бьюика, когда он решает, что настало время бежать.
Его удар застает меня врасплох. Я почти теряю равновесие, но удерживаюсь на ногах. Белая ярость застилает мне глаза.
Я вкладываю в удары всю свою обиду и злобу, накопленные за эту долгую неделю.
Прихожу в себя только когда Шейлз разрождается булькающим хриплым смехом. Его рот полон крови и осколков зубов.
- Ты не можешь меня убить. Ты же коп! Когда я выйду на свободу, я найду тебя.
Он сплевывает кровь на пыльную обочину.
- Найду тебя и твою женушку.
Он заметил кольцо на моем пальце. Внимательный сукин сын.
Я сжимаю кулаки до боли. Кровь с костяшек глухо падает на пыльный асфальт.
- Ты хороший коп, так? У тебя же наверняка есть дочка? Да? Маленькая сладкая девочка…с ней я позабавлюсь позже…
Агент Махоун уступает лидерство в моей голове Алексу.
Я остервенело бью ублюдка до тех пор, пока он не перестает издавать булькающие звуки, а только смотрит на меня своими злобными, полными боли и непонимания глазами.
Он пытается что-то сказать, но во рту слишком много крови. Я достаю пистолет. В моей голове абсолютная тишина. Я уже не слышу ни рычания мотора машины, которую я предусмотрительно оставил заведенной, ни шума шоссе. В мире остались только я и Шейлз. Целый год моей жизни, бессонные ночи - все это не играет никакой роли. Ярость во мне невыносимо зудит, прорываясь из-под кожи. Тело охватывает озноб. Есть единственный способ избавиться от этого ощущения раз и навсегда.
Я спускаю курок.
*********
Шейлз пачкает кровью обшивку моего багажника. Кажется, машину придется продать.
Я не помню, как добрался до дома.
Паника раковой опухолью расползается по телу. Адреналин и слишком высокая доза амфетаминов заставляют меня двигаться рывками.
Я нахожу в гараже лопату, она покрыта вековым слоем пыли, но сохранила даже ценник. Садоводство в этом доме не в почете.
Мысли путаются, пока я ворочаю мягкую от ночного дождя землю.
Мой костюм в грязи, и я брезгливо откидываю пиджак в сторону. Мне нечем дышать.
Я сваливаю тело Шейлза (снять с него обувь, одежду, часы, сжечь) в идеально ровную яму.
Дальнейшие действия - засыпать щелочь, землю сверху, утрамбовать.
Посреди лужайки остается зияющая черная плешь, контрастирующая с яркой зеленой травой. Подвигаю на середину поилку для птиц.
Я покрыт липкой грязью, ботинки оставляют на полу чернильные следы. Паранойя снова возвращается, привлекаемая бездействием.
Соседи не могли не заметить меня. Сейчас 4 часа утра. Я сползаю по стене в холле. Вместе с Шейлзом умерла моя надежда на нормальную жизнь.
Что мне делать? Нащупываю пистолет в кобуре на боку. Тонкий панический голосок в голове зовет меня покончить с этим кошмаром раз и навсегда.
Дуло - в рот, нажать на курок - это очень просто. Руки дрожат, когда резко щелкает предохранитель.
Не знаю, сколько времени сижу так, наставив на себя табельное оружие.
За окном светает. Ярко представляю себе, что произойдет, если я нажму на курок.
Моя жена и сын приедут домой через несколько часов. Выстрел в голову штука очень грязная. Кровь, осколки черепной коробки и частички мозга, смешанные с землей на всех доступных поверхностях. Представляю, как черная липкая жижа, заполняющая мою голову и душу, выливается на пол, все ближе и ближе подбираясь к порогу, на котором стоят самые дорогие мне люди.
Я не могу себе позволить нанести сыну такой удар.
Время позвонить Келлерману. Это мой толстомордый ангел-хранитель от правительства. Я выполняю для него мелкие поручения вроде перекладывания вины с одних больных мудаков на других. Он, в свою очередь, закрывает глаза на мое прошлое и агрессивное поведение в настоящем.
Келлерман надрывается на том конце линии. Я практически вижу, как он брызгает слюной в трубку, раздувая красные от ярости щеки.
- Махоун, ты тупой ублюдок! Я не буду разгребать твое дерьмо в очередной раз!! Какого хрена ты закопал его у себя на заднем дворе?!
Отрешенно ставлю ему 10 баллов за хороший вопрос.
Теоритически, я знаю массу способов избавиться от трупа. Лучше всего убирать его по частям. Гораздо проще, чем выкапывать идеально ровную дыру в свежепостриженном газоне.
Практически, имея на руках остывающий труп самого разыскиваемого преступника Америки, сложно рассуждать о логике и эргономике заметания следов.
Говорю ему, что запаниковал. Это вызывает новую волну проклятий из трубки. Интересно, каков лимит доверия системы правительства США к моей персоне. Могу я убить еще парочку преступников, или лимит ограничен одним трупом?
Долговременное планирование никогда не было моей сильной стороной. Я привык действовать спонтанно, исходя из ситуации. Это качество часто спасало мне жизнь. Теперь спонтанность, в сумме с передозировкой амфетаминов перечеркнула мою карьеру, личную жизнь и ближайшее светлое будущее.
Надо было срочно что-то делать.
ДНК останется в почве еще на пару десятков лет.
Щелочь поможет уничтожить плоть и ускорит разложение, но следы все равно останутся. Черное пятно на тщательно очищенной репутации.
Скорее всего, меня посадят лет на 15 строгого режима. Возможно даже с возможностью досрочного освобождения, если не найдут огромную дозу наркотиков в моей крови.
Я не могу позволить себе разочаровать Пэм и Кэма подобным образом. Отец-убийца в тюрьме. Никакого колледжа, никаких надежд на будущее для сына.
Если я срочно оформлю развод и продам отцовский дом с участком, я могу успеть избавить их от этой проблемы. Пэм поймет.
Я не могу продать дом с трупом на заднем дворе, но остальных денег ей должно хватить надолго.
Душная волна паранойи пробегает по телу.
Подобные преступления раскрываются достаточно быстро, и у меня будет фора в пару месяцев. Любой мало-мальски соображающий агент поймет, что Шейлз не мог пропасть просто так.
Наверняка будет внутреннее расследование. Надо поторопиться.
Я набираю номер своего адвоката. Пальцы не слушаются. Предстоит долгий разговор.
Внутри каждого человека идёт борьба злого волка с добрым. Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.
Я избавил мир от чудовища. Но кто избавит мир от меня?

@темы: Character: Alexander Mahone, Character: Paul Kellerman, Fanfiction

---

My name is Lincoln Burrows, and I'm innocent

[Tarosya]

Упс!

@темы: Character: Lincoln Burrows

---

Прикосновение рук

[Tarosya]

- Название: Прикосновение рук
- Автор: Tarosya
- Фандом: Побег
- Дисклаймер: FOX
- Категории: Angst, POV
- Персонажи и пейринги: ЛиСа: Линкольн\Сара
- Рейтинг: PG-13
- Статус: законченно
- От автора: Я увидела ЛиСу именно такой.

Сара, ты видела фильм «Фрида»?

Сара, ты видела фильм «Фрида»? Помнишь, как Диего Ривера, пойманный Фридой на супружеской измене, говорит ей: «Даже в рукопожатии больше чувства»? А ведь, правда!
Сколько чувства может быть в рукопожатии! Сколько чувства может быть в легком прикосновении руки! И ты это знаешь, Сара! Ты это знаешь. Именно поэтому ты хранишь воспоминания об этих прикосновениях. Эти прикосновения помнят твои пальцы. Их помнит твое сердце.

- У вас есть вопросы по предстоящей процедуре?
Визит доктора обязателен перед казнью. До нее всего несколько часов. Ты аккуратно подбираешь слова, разговаривая со смертником.
- Когда подадут ужин? Куда поведут потом? Как будут затягивать ремни?- Линкольн хмурит брови. Не хочет знать, как все будет, и что его ждет. - Думаете, мне это поможет?
Ты не знаешь, что ему ответить. Точно также, как не знала, что сказать умирающему в больнице. И это не от того, что ты слаба. Просто нет на свете слов, которые бы помогли и утешили.
- Некоторым так легче… - Единственное, что ты смогла сказать. Предположить, что кому-то описание казни поможет справиться со страхом неминуемого конца жизни.
Линкольн не отвечает. Не хочет продолжать этот разговор. Не хочет знать, какой дорогой смерть придет к нему. Он не смотрит тебе в глаза, стараясь не выдать своего страха перед пугающим «навсегда».
- Как Майкл?
Тебе кажется, что больше, чем собственный уход, его страшит то, что брат останется совсем один.
- Стремился вас увидеть. К сожалению, это станет возможным лишь на последнем свидании.
Линкольн сжимает в замок свои длинные сильные пальцы. Пытается спрятать от тебя их дрожь.
- Одна просьба. – Он поворачивает к тебе голову. Он должен видеть твое лицо.
- Да? Какая? – Ты готова выполнить любую его просьбу. Так ты сможешь справиться с чувством беспомощности перед чужой смертью.
- Когда меня не станет… - Глубокий вздох. Линк тяжело произносит слова. Он не привык просить. Никого и никогда. Но сейчас у него нет выбора. – Вы присмотрите за братом?
Теперь Линк смотрит тебе в глаза. Ты молчишь. Ничего не отвечаешь. Ком в горле лишает тебя возможности произнести слова обещания. Но ему не нужен ответ. То, что он увидел в твоем взгляде, то, что ты не смогла скрыть, стало ему ответом.
- Присутствие доктора обязательно, так что я буду рядом.
Зачем ты говоришь это? Чтобы его приободрить? Чтобы он почувствовал, что будет не один на своем пути в пугающее «навсегда»? Чтобы знал, что не останется наедине с разрядом тока, несущим смерть? Какое слабое утешение!
- У вас это все уже было?
Линкольн спрашивает не просто так, не из любопытства. Он смотрит на твои ладони, зажатые меж коленок. Слышит, как дрогнул твой голос.
- Нет.
Ты чувствуешь себя совсем растерянной и беспомощной. Что ты можешь ему сказать, если эта казнь для тебя первая, как и для Линкольна. И хоть для него она станет последней, а для тебя лишь профессиональным опытом, он чувствует твое смятение. И тогда Линкольн, идущий на смерть, хочет успокоить тебя. Он не ищет у тебя защиты от страха. Вместо этого он только хочет защитить тебя. И ты поражена его силой. Его внутренней силой, неподвластной страху неизвестного, но неминуемого.
Ты касаешься руки Линкольна. Ты хочешь прикоснуться к этой силе. Хочешь напиться ее. А он принимает это за жест жалости. И он благодарен тебе за этот жест. Ведь его так мало кто жалел, даже сама сука-жизнь. Манжет рукава твоего синего гольфа трется о наручники. Почему то тебе казалось, что его огромные ладони ледяные от холода карцера. Но они обжигают твои тонкие пальцы своим теплым жаром. Их согревает огонь, бушующий внутри него. Огонь, который даже ожидание смерти не может погасить. Огонь, который и сама смерть не погасит.

- Все будет хорошо! - Линкольн стоит рядом. Неуклюже мнется. Ему неловко. Ему неуютно от присутствия Пола. Он не доволен тем, как Майкл все решил.
Линкольн растерянно поджимает губы, пытаясь найти слова, чтобы сказать тебе что-то доброе.
- Все будет хорошо! - Это так банально звучит. Но так давно никто тебе не говорил этого. И хочется, чтобы кто-то, такой вот сильный, как он, сказал тебе, что все будет хорошо. И ты бы поверила. Ты бы сразу поверила.
- Тебе видений!
Серебристый поезд. Майкл и Пол, обманувшие проводника, садятся в вагон. Вместе организуют поездку в Чикаго. Майкл, которому ты открыла дверь на свободу. Пол, который пытал тебя в ванной. Вместе. А чего ты ждала от Майкла? Что он убьет Пола? Изобьет? Покалечит? Утопит, в конце концов, к чертовой матери?! Чего ты ждала? А что бы стал делать Майкл, если бы Пол тебя все-таки убил?
- Мы используем его, а там.… А там – к чёрту!
Не то. Совсем не то, что тебе нужно сейчас услышать. Этот простой неуклюжий парень не все понимает. Но он пытается приободрить тебя. Он так хочет, чтобы ты почувствовала себя лучше. Он такой искренний и честный. И это не может не трогать твое сердце. И от его слов, пусть даже не от тех, что нужны сейчас, тебе становится теплее на душе. Когда-то ты аккуратно подбирала слова, сидя в одиночной камере, провожая его на казнь. А теперь он, видя как тебе тяжело, хочет вернуть тебе долг сочувствия и доброты. Он и сам не понимает, как много для тебя значит то, что он просто остался стоять с тобой на перроне.
Линкольн поправляет кепку. Тяжело вздыхает. Садится рядом.
- Прости, что мы втянули тебя в это. Для нас очень важно, что ты нам помогаешь. Спасибо!
Просил ли Майкл прощения? Говорил ли он «Спасибо»? Нашел бы он тебя, позвал бы, если б ты не понадобилась ему снова? Ты пытаешься затолкать эту мысль в дальний угол сознания, где хранишь свои самые ужасные страхи. Но она выходит оттуда на охоту, отравляя твою душу.
Хочется убежать. Швырнуть им с лицо этот чёртов ключ! Чтоб они перегрызлись из-за него! И убежать! Далеко-далеко! И чтобы не нашли! Ни Майкл! Ни Пол! Но ты понимаешь, что, даже убежав от них, не убежишь от самой себя. Ты не сможешь убежать от того кошмара, что заполнил твою жизнь через шлюз открытой двери тюремного лазарета.
Линкольн берет тебя за руку. Легонько сжимает. Гладит твое запястье своим большим пальцем. Его прикосновение добрей и искренней любых слов. Ты снова чувствуешь горячее тепло его большой ладони. И ты хочешь, чтобы это тепло продолжало тебя согревать. Ты боишься, что он уберет свою ладонь. Ведь ты знаешь, что пока держишься за эту сильную мужскую руку, тебе не засосет круговорот кошмара, затопившего твою жизнь. Ты только не отпускай его руку. Линкольн не даст тебе утонуть. Ты чувствуешь это своим женским сердцем. Но… Ты полюбила не того брата, Сара…

Январь 2009

@темы: Character: Lincoln Burrows, Character: Sara Tancredi, Fanfiction

---

Nice Girls Finish Last (Warning:NC-17)

[Tarosya]

- Название: Приличная девушка далеко не зайдет
- Оригинальное название: Nice Girls Finish Last
- Автор: Notanotherjunkie
- Ссылка на оригинал: http://www.prisonbreakfic.net/viewstory.php?sid=4425&warning=5
- Перевод: Tarosya
- Разрешение на перевод: Полученно
- Фандом: Побег
- Дисклаймер: FOX
- Категории: Angst, PWP, Smut
- Персонажи и пейринги: Линкольн/Сара
- Рейтинг: NC-17
- Предупреждения: Сексуальные сцены. Возможен Out Of Character
- Содержание: В Фокс Ривер Линкольн обнаружил, что симпатичная тюремная докторша всего лишь претендует называться приличной девушкой
- Статус: законченно
- От переводчика: Подобного пейринга я не встречала среди русскоязычных авторов. Да я сама не смогла бы написать ничего подобного, по понятным всем причинам. Поэтому перевела чужое. Выражаю свою благодарность автору за разрешение на перевод.

Позади три долгих года в Фокс Ривер.

Позади три долгих года в Фокс Ривер. А впереди вся оставшаяся короткая жизнь, всего сорок дней. Ему осталось жить всего сорок дней. Три долгих года в ожидании смерти, и он не готов умереть.
В его жизни осталось так мало хорошего, но он продолжал отчаянно цепляться за нее. Сознание страшного «навсегда» пугало его. Он боялся смерти, но еще сильней боялся признаться в этом самому себе.
Но в этот апрельский день Линкольн не думал о смерти. Он думал о Веронике. Он о многом сожалел. Но иногда добрые воспоминания понимались из глубин памяти, и он бережно ласкал их, спасаясь от бесконечной пытки одиночества.
Он вспоминал, как просыпаясь по утрам, ощущал тепло ее тела. Вспоминал ее длинные темные волосы, рассыпанные по подушке. Вспоминал ее нежную улыбку, такую особенную и родную. Вспоминал ее мудрый взгляд, открывавший ему, что она знает все его мысли.
День, до боли похожий на все другие, прожитые в этой камере, тек медленно. Воспоминания меняли свой облик, превращаясь в эмоции, ставшие смыслом жизни в четырех стенах одиночной камеры.
Не в силах справится с возбуждением, Линкольн позволил тому овладеть им. Изголодавшийся самец метался по камере, в попытке совладать с чувствами, и осознавая, что не найдет покоя.
Скрип поворачивающегося ключа в замке заставил его посмотреть на дверь. Она уже вошла в камеру. И тяжелая металлическая дверь закрылась за ее спиной.
Образ, которого нельзя коснуться. Образ, превратившийся в фантазию для всех здешних обителей. И одновременно олицетворяющий для них все, чего у них нет, и быть не может. Но они могут продолжать обманывать себя иллюзией того, что она доступна.
Линкольн в мыслях проклинал это внезапное Осложнение, выбравшее для медосмотра настолько неподходящее время.
Сара не вызывала у него раньше эротических мыслей. И это было необычно. У Линка друзей-женщин никогда не было. Секс исключал возможность дружбы. А только такие отношения у него с женщинами и складывались.
Но внезапно Сара стала превращаться в его глазах из тюремного доктора, с уверенными точными движениями, и уверенным голосом, в женщину.
- Как дела, док? – Он старался, чтобы его голос не выдал волнения. - Как вы меня находите?
Она опустила медицинскую сумку на кровать.
«Мягче, Линк! – ругал он себя. – Ты теряешь хватку!»
- Ничего особенного. – Проговорила она, не улыбнувшись. – Снимайте рубашку. Проведем полный осмотр.
- Ваш подавленный тон меня обижает. – Проговорил он с плутоватой усмешкой. Она еле заметно улыбнулась в ответ.
Линк стянул обе футболки через голову. Холодная сталь стетоскопа на секунду обожгла его грудь. А теплые пальцы Сары легонько коснулись его кожи.
- Глубокий вдох!
Линк думал о неприятных медицинских процедурах, пытаясь успокоиться. Но это не помогло.
Уже так бесконечно давно его тела не касались нежные женские руки. И теперь замок ширинки впивался в его взволнованную напряженную плоть. А ведь это всего лишь медосмотр! Хотя наверняка и с другими парнями здесь случалось похожее.
- Можно задать вам вопрос? – Линк понизил голос.
- Конечно. – Сара приложила стетоскоп к его спине.
- Как по-вашему, я виновен?
- Было бы ужасно, если б вы не были виновны, и вас собирались бы казнить. – Его удивила его прямолинейность.
- А вы виновны? – Она убрала стетоскоп. Достала фонарик. Направила луч света в его глаз.
- Нет! Если бы я был виновен, я бы тут уже столько бед натворил, вместо того чтобы молиться без всякой надежды, что кто-нибудь докажет, что я все же невиновен!
- Мне очень жаль. – Она моргнула. И продолжала осмотр.
- А работа в тюрьме не сводит такую приличную девушку, как вы, с ума?
Сара широко раскрыла глаза. От удивления. Или от злости. Она уже слыхала подобное раньше.
- Ненавижу эту фразу. Она противоречит сама себе. Приличные девушки с ума не сходят.
- Интеллигентная вы.
- Я врач.
- Точно. Простите. – Линк чувствовал себя снова идиотом – как это было знакомо. – Не понять мне вас - симпатичная, хорошо воспитанная рыжая паинька с замашками филантропа! – Ее немного шокировало, что он знает такие слова. – Но не желание посвятить себя общественной работе заставило вас пойти работать в тюрьму? Чёрт! Вот я бы не пошел. А я мужик, больше шести футов росту, и умею драться. – Он замолчал на секунду, собираясь с духом. – Я спрошу иначе, вы все-таки приличная девушка, совершающая здесь добрые поступки, или одна из сумасшедших?
- Барроуз! – Сара направила свет фонарика в его ухо, осматривая ушную раковину. – Если бы меня заводили преступники, и если бы у меня было на это время, я бы не спала ночи напролет, размышляя и сомневаясь в виновности всех этих убийц и насильников, грабителей и наркоторговцев. Многие из них думают, что они привлекательны, как сам грех. Но это просто смешно.
- Я уверен, все они пытались это… ну, очаровать вас. И вертухаи тоже. Могу себе представить. – Линк удивился, но его слова ее рассмешили.
- Вы знакомы с Кэти? С медсестрой? Она получает те же знаки внимания. По крайней мере, от заключенных. Она работает здесь достаточно долго, и охранники уже знают, что с ней ничего не выгорит. – Сара спрятала фонарик, и достала шприц. – Возьмем немного крови.
- Она такая же красавица, как и вы? – Линк улыбнулся.
- Я бы не сказала. – Сара отвернулась, но Линку на секунду показалось, что он уловил в ее глазах кокетливый огонек.
- Ладно, а какие парни вам нравятся?
Сара рассмеялась снова:
- У меня нет определенного типа. А может быть, любой, кто мне не подходит? Зачем я вам это рассказываю? – Она воткнула иглу в вену чуть выше локтевого сустава. Линк вздрогнул. Он ненавидел иглы.
- Минутку, так вам все-таки нравятся преступники?
Сара посмотрела снизу вверх, и поймала его взгляд. Она поняла, к чему он клонит. Смотрела на него оценивающе. А он готов был поклясться, что уже видел в ее глазах огоньки неожиданного для нее самой безрассудства.
- Погодите минутку…
- Не думаю, что вы уж настолько против. – Он перебил ее. – Думаю, вам нравится, что двести пятьдесят парней видят вас в своих фантазиях каждый день, и каждую ночь. Вы запретный плод для них, и вам это нравится!
Её глаза сузились от злости. Но ему это было только на руку. Сара была близка к той грани, за которой уже не контролируют эмоции. А по опыту Линк знал, что именно бывает дальше.
Он схватил ее тонкое запястье своей огромной рукой. Внезапно не к месту пришла мысль, а почему охранники оставили сотрудника-женщину одну в камере наедине с заключенным-смертником.
Линк толкнул ее спиной к стене. Сара дрожала, тяжело выдыхая воздух. Но он не увидел страха в ее глазах. Волнение и… ожидание. Линк навалился на нее своим тяжелым телом.
- Прекрати! Отойди от меня! – Она старалась придать своему голосу необходимую твердость. Но ее глаза говорили что-то совсем другое. – Тебе не стоит этого делать, Барроуз! Поверь мне.
Сара чувствовала, как что-то твердое упирается в ее бедро. А от близости ее тела Линк сходил с ума. Он готов был разорвать ее своей похотью. Возможно, не именно ее, а любую женщину. Но симпатичная докторша так счастливо оказалась сегодня рядом.
- Я уже это делаю. – Его хриплый шепот ласкал ее ухо. – А ты совсем не хочешь, чтобы я прекращал. Признайся, ты всегда хотела с заключенным. С грубым парнем, у которого доброе сердце. – Саре стало трудно дышать под тяжестью его мощного тела. Она понимала, что игры закончились. – Если это заставит тебя почувствовать себя лучше, я невиновен!
Сара пыталась оттолкнуть его, пыталась вырваться. Но ее сопротивление было уже менее уверенным и менее отчаянным, и медленно сходило на нет. Ее тяжелые вздохи походили на стоны. Стоны удовольствия. Не протеста.
- Такие вот дела, док. – Линк рычал. Сжимал одной рукой оба ее запястья. А другой обхватил Сару, прижимая к себе. У Линка было совсем мало времени. Он не хотел обижать Сару, быть грубым с ней. Хотя и то, что он уже делал, переходило всякие моральные границы. – Чувствуешь? – Он прижался к ней теснее, давая ей еще сильней почувствовать его возбужденную плоть. – Чувствуешь, как я хочу тебя?
Сара застонала, и впилась зубами в его плечо. Линк чувствовал обнаженной кожей ее горячий рот.
Его свободная рука пошла по ее телу, натыкаясь на врачебный халат.
Сара высвободила одну руку из захвата. Взяла запястье Линка, потянула руку вниз, направляя его ладонь меж своих бедер. Линк ласкал ее через брюки.
- Хочешь меня? – Он и так чувствовал, что Сара завелась так же, как и он.
- Ты выиграл! – Она выдохнула. – Теперь можешь трахнуть меня.
- Тише! – Линк мучился с молнией ее брюк. – Вертухаи снаружи. У нас нет времени.
Обнимая Линка за плечи, Сара обхватила ногами его торс, позволяя ему скользко войти в ее лоно. Как же ему не хватало его этого изумительного ощущения все эти годы!
Прижимая Сару спиной к стене, Линк дал волю своему страстному возбуждению. Он наскакивал на нее со звериным вожделением. Он чувствовал, как ее ногти царапают его спину. Чувствовал, как ее дыхание обжигает его шею. Удары ее бедер, двигающихся с ним в такт, возбуждали еще больше, заволакивая его глаза туманом.
Плавность и естественность ее движений наводили на мысль, что такой секс у нее не впервые.
Сара билась в конвульсиях приближающейся эйфории. Линк продолжал двигаться быстрыми сильными толчками, чувствуя, что она хочет именно этого. Он желал доставить ей наслаждение, которое испытывал сам. Сара неудержимо летела в пропасть, и ей это нравилось. Она кусала его, сдерживая крик. А Линк глухо ревел, разбивая ее своим мощным всплеском.
Упершись руками в бедра Линка, Сара оттолкнула его, освобождаясь. Она подняла с пола свои брюки, поправила блузку и белый халат. Провела руками по своему телу, зная, что их неистовое совокупление оставит следы.
Линк почти ждал, что она посмотрит на него с ледяной улыбкой, тряхнув волосами, как делали его случайные подружки. Все, кроме его единственной Вероники. Но докторша была из другого теста. И произошедшее с ней казалось нереальным. Тем более нереальным, когда сейчас она выглядела так, будто ничего не произошло.
- Доктор Танкреди, вы заканчиваете? У нас график. – Голос Паттерсона встряхнул Линка, заставляя вернуться к реальности.
- Минуточку! – Сара подхватила свою медицинскую сумку. Подняла взгляд на Линка. Он как будто увидел ее впервые. – Не жди продолжения! – Линк и не ждал. Он знал, что Сара поддалась этому порыву бессмысленного секса, потому что он заставил ее перестать сопротивляться. Как иначе можно было объяснить эту странную сексуальную мимолетную связь?
- Конечно! Ты же приходишь сюда не за тем, чтобы трахаться с заключенными! – Проговорил Линк зло, силясь понять, о чем она думает.
Сара постучала в дверь. Обернулась к Линку, пока не отперли.
- Ты наверняка не слыхал, чтобы кто-нибудь из них похвалялся этим? - И это означало, что Линк никогда и никому не расскажет об этой их встрече.

Октябрь 2008

@темы: Character: Lincoln Burrows, Character: Sara Tancredi, Fanfiction

---

[Анданте]

(с)

@темы: Character: John Abruzzi, Character: Theodore "T-Bag" Bagwell, Pairing: John Abruzzi / T-Bag

---

Опять с Тублера)

[Анданте]

(c)

@темы: Character: John Abruzzi, Character: Theodore "T-Bag" Bagwell